Про скупердяев (финская сказка)

Сайта Эйно из Тампере был легендарный человек. Про него рассказывали, что он одну спичку восемь раз использует: режет вдоль на четыре части, четвертушками огонь разжигает, а из огарков зубочистки выстругивает. И что делает он это старым перочинным ножиком, который его дед его отцу на совершеннолетие подарил - и тем же самым ножиком бреется и ногти стрижёт. И что ногти он не выбрасывает, а в коробочку складывает - авось, пригодятся. За это и называли его Сайта Эйно, то бишь, "Скупой Эйно".

Сайта Айно из Кондопоги тоже был легендарный скупердяй. Про него рассказывали, что спичек он совсем не покупает, а пользуется огнивом, которое ему от прадеда досталось. И бороду не бреет, чтобы теплее было; а ногти обгрызает и съедает, чтобы добро не пропадало. А ещё про него рассказывали, что однажды он в своей избе полы срывал - только лишь для того, чтобы достать пятак, который в щель закатился. И ещё много чего рассказывали, всего не упомнишь.

Эйно из Тампере очень любил истории про Айно из Кондопоги. Охотно их пересказывал, а в конце обычно добавлял: вот, мол, какие жадные эти кондопожцы! Айно из Кондопоги тоже знал много рассказов про Сайта Эйно, но никому их не пересказывал, он вообще неразговорчивый был. Он просто для себя решил: если в Тампере такие скупые люди живут, то и незачем в это Тампере ездить.

Вот и не ездили они друг к другу, а ездили оба в большой город Петари за большими деньгами. Айно туда лес возил, а Эйно там извозчиком работал. И встретились они однажды зимой, в самый лютый мороз, когда ни на рынке, ни на улице ни одной живой души не было. Эйно кобылу свою в стойло поставил, а сам в костёл пошёл - не столько помолиться, сколько погреться за бесплатно. Сперва один сидел, а вскоре туда и Айно пришёл - тоже не столько помолиться, сколько погреться.

И стало их двое, и подошёл к ним мальчик с блюдом для пожертвований. Эйно долго в карманах рылся, полкопейки нашарил и на блюдо положил. Айно следом за ним копейку пожертвовал и полкопейки сдачи взял. "Ну и скупердяй!" - подумал Эйно, и спросил его шепотом: "Уважаемый, а ты случайно не из Кондопоги?" А тот головой кивает и спрашивает: "А ты, наверно, из Тампере?" Вот так они и познакомились.

Ну, раз познакомились, надо кому-то кого-то в гости звать. Айно сразу с этой темы съехал: нигде, мол, в Петари не останавливаюсь, сплю на санях, тулупом укрывшись. И повёл его Эйно в свою каморку, два на три метра без единого окна. Он этой каморкой чрезвычайно гордился: как-никак, самая дешёвая квартира в Петари, непросто было такую сыскать.

Айно как вошёл, так сразу и спросил: "А сколько ты за квартиру платишь?" Цену узнал, сказал: "Ого!" А Эйно отвечает гордо: "Хорошо зарабатываю, могу себе позволить".

Хорошо зарабатывает, а сам-то гостю даже чая не предложил. Айно, впрочем, с пониманием отнёсся: он ведь с пустыми руками в гости пришёл. Стал бы хозяин его угощать - он бы, пожалуй, и устыдился бы, обязанным бы себя почувствовал. А коль хозяин не угощает, то и стесняться нечего, и развлекать его тоже не обязательно.

И вот Айно из Кондопоги сидит молчит, теплом наслаждается. А Эйно из Тампере тоже молчит, потому что Айно молчит. И сидят они так минут пятнадцать, друг друга разглядывают. Нагляделись досыта, а потом Эйно свет погасил. Молчать, мол, и в темноте можно.

Посидели так ещё часик, в тишине да в темноте. "Хорошо сидим, - думает Эйно, - но не слишком ли мы засиделись?" Достаёт четвертушку спички, зажигает лампу - и на мгновение замирает, удивлённый неожиданной картиной. Айно-то голый сидит! В одних подштанниках, даже без носков!

Айно, как свет загорелся, не спеша одеваться начал. А хозяину объяснил: в темноте, мол, сидели, никто ни за кем не подсматривал - так зачем же зря штаны протирать? Эйно ему ничего не ответил, только головой кивнул. А сам себе подумал: "Хоть и неожиданно, но очень разумно! Надо взять на заметку".

И вот уже Айно оделся, обулся и говорит: "Прощай, Эйно, благодарю за гостеприимство!" А Эйно говорит: "Погоди, Айно. Спросить тебя хочу: а правду ли говорят, что ты из-за пяти копеек в своей избе полы срывал?"

Айно отвечает: "Немного правда, а больше неправда. Когда пятак в щель закатился, я в ту же щель сто рублей засунул. И не срывал я полы, а всего-то четыре доски аккуратно снял, на полчаса работы было".

"Мудро ты поступил, - одобрил Эйно. - Из-за ста рублей стоило полчаса повозиться. Погоди ещё минутку, хочу тебе подарок сделать".

И достал из сундука небольшую коробочку. Айно спрашивает: "Это ногти?" Эйно чуть не обиделся. "Ты, - говорит - людям не особо доверяй, они не всегда правду говорят. Про ногти врут, никогда я ногтей не хранил. А в этой коробочке - маленькие верёвочки, непригодные к употреблению. Я их с детства собирал, а теперь тебе дарю. Потому что уверен, что ты их сохранишь".

Айно коробочку принял, в тряпицу завернул и за пазуху спрятал. И сказал: "Ну, спасибо, Эйно из Тампере! А вот тебе подарок от Айно из Кондопоги!"

И вынул из кармана мешочек на шнурочке. "Это, - говорит, - вечный сахар. Опускаешь его в кипяток, сразу вынимаешь - и вроде бы сладко, и расходу почти никакого. Пять лет я с ним чаи гонял, а теперь тебе дарю. Потому что ты хороший человек".

Эйно не сразу решился подарок принять. "А как же ты, - говорит, - будешь обходиться без такой ценной вещи?" Но Айно ему свой мешочек прямо в руку вложил и сказал уверенно: "А я сегодня новый сахар куплю. Хорошо ведь зарабатываю, могу себе позволить".

Так они и расстались. Айно лес продал и в Кондопогу уехал, а Эйно по весне в Тампере вернулся. И с тех пор Эйно больше не рассказывал историй про Сайта Айно. А ежели кто-то при нём эту тему поднимал, Эйно говорил: "Выдумки всё это!" - и поглаживал в кармане вечный мешочек с сахаром.

Айно из Кондопоги тоже перестал верить историям про Сайта Эйно. Но он никому ничего не говорил: он ведь вообще неразговорчивый был, а после той встречи ещё молчаливее стал. А что толку разговаривать? людям ведь что ни расскажи, они всё переврут и в насмешку обратят. А между тем, у каждого есть свой чемодан хоботьев, непригодных к употреблению - но мало кто способен расстаться с ними так решительно, как это сделал Эйно из Тампере. Ну, и какой он после этого скупердяй? Вы бы, насмешники, на себя посмотрели бы!