24. Внезапно

Глухая ночь. Рыбальский мост. Рюкзак на месте, деньги на месте, дрэды на месте. Всё в порядке, вроде бы.

"Куда это я иду? – думает Юра. – А! Я иду в Африку!"

Африка здесь рядом, в десяти минутах. Юра без труда находит знакомый дом, поднимается в знакомую квартиру, открывает знакомую дверь. А там на кухне знакомые все лица: Славджа, Бодя, Лесик и Черкасов.

- Ну, вот и Юрген появился… – говорит Славджа. – Странно было бы… если бы не появился…

И надевает тёмные очки – огромные, на пол-лица. Хотя в кухне не то что бы очень светло.

- Айри, ман! – говорит Бодя. – Ты уже в курсе, что твои глаза размножаются?

- Это… как? – недоумевает Юра.

- А вот так, - Бодя указывает на свои глаза. – У меня теперь глаза такие же, как у тебя. И я вижу то же самое, что и ты.

Глаза у Боди – ну, так и есть. Один карий, другой зелёный.

- И у меня то же самое, - говорит Черкасов. – И я уже пять тысяч выиграл.

- А у меня ещё нет, - жалуется Лесик. – Юрген, ман, посмотри мне в глаза, пожалуйста.

Юра смотрит – а что ещё остаётся делать? У Лесика глаза карие, вообще без красноты – наверно, не курил сегодня. Только левый чуть-чуть с другим оттенком, сероватый, что ли – да нет, зеленоватый… или уже совсем зелёный? О Джа! Один карий, другой зелёный!

Лесик смотрится в зеркало и удовлетворённо улыбается:

- Ну, вот, теперь и у меня! Можно грабить казино! Ну, я это… сбегаю проверю?

- Проверь, проверь… - бормочет Славджа, скорее сам себе, чем Лесику. Какой-то он непозитивный сегодня, аж непривычно…

- Славджа, а тебе? – спрашивает Юра.

Славджа мотает головой.

- Не надо, ман. Мои глаза видели Джа… как я могу их на что-то менять?

Лесик, уже почти ушедший, останавливается в дверях.

- Ты? видел? Джа? – ехидно спрашивает он. – Но он же невидимый, как его можно видеть?

- Джа это свет… - отвечает Славджа. – Первый свет… созданный в первый день… когда Джа сказал: Да будет свет!… и стал светом… который во тьме светит. И этот свет видят растения… а животные и люди не видят… потому что на четвёртый день Джа создал Солнце… и оно затмило этот свет… а людей и животных он создал потом… и они уже видят только Солнце. А я вот вошёл во тьму… и увидел там первый свет… И это был Джа.

- Это не тогда ли было, когда ты в шкафу сидел? – уточняет Черкасов.

Славджа кивает:

- Да, сразу после нашей первой ёлочки… У всех тогда врубы уникальные были… и у тебя тоже…

- Ещё бы! – усмехается Черкасов. – На своём врубе я потом женился.

- Как это? – не понимает Юра.

- Меня тогда на живопись пробило. Видел на шкафу девушку с крыльями? Это я тогда её написал, после первой ёлочки. А через две недели её реально встретил – такую же точно, только без крыльев. Теперь она моя жена, вот такие врубы иногда бывают.

- А я в это время сидел внутри… в полной темноте… долго-долго… - вспоминает Славджа. – Постепенно воздух начал видеть… всякие атомы-молекулы… они изнутри тихонько светятся… как будто свет в себя вобрали… и не выпускают. Я им говорю: "Атомы-молекулы, кончайте уже свет зажимать… выпустите хотя бы на минуточку…" А они мне как бы отвечают: "Сам кончай зажимать! Сам первый выпусти… тогда и мы выпустим!" Я тогда смотрю… а у меня из-под кожи… такой же свет пробивается… и из одежды, и отовсюду. Я одежду скинул… и свой свет отпустил… и молекулы отпустили… и одежда, и стены… он отовсюду как попёр!… вообще ничего не видно стало… никаких цветов, никаких линий… только свет, и всё. Я тогда запаниковал… куда всё делось?… ослеп я, что ли?… А Джа мне говорит: "Не бойся, это Я!" И я перестал бояться… и в этом свете растворился… и времени не стало, и тела не стало… один свет…

- Что же ты об этом никому не рассказал? – удивляется Черкасов.

- А некому было рассказывать… все были на своей волне. Ты весь вечер со своей девушкой беседовал… неудобно было отвлекать… а Бодя флэшку искал… далась ему срочно эта флэшка…

- Прости меня, Славджа, - говорит Бодя. – Флэшка была чисто для отмаза. Я, на самом деле, в шкаф хотел запрятаться. Измена лютая накатила, как будто мы в прямом эфире – ну, по всей квартире камеры, и нас снимают, как мы шизуем. Полез я в шкаф – а там ты сидишь. Голый. И на меня смотришь. Ну, что, мне было делать? Сказать: "Подвинься, я тоже тут сяду?" Да и места бы нам не хватило. А ты смотришь так, как будто спрашиваешь: "А чего тебе, Бодя, надо?" Ну, я и ляпнул первое попавшее.

- Загрузил ты меня тогда своей флэшкой… - жалуется Славджа. – Целый час её искали.

- Но мы же её нашли! – напоминает Бодя. – И как нас от этого вскрыло – реально же вскрыло, да?

- Орали полчаса, остановиться не могли, - смеётся Черкасов. – Я вам показываю картину, говорю: "Пипл, это Кайя!" – а вы только: "Гы-гы-гы!" Я аж обиделся тогда.

- Черик, нас тогда порвало в клочья! – еле сдерживая смех, говорит Бодя. – Она знаешь где была? На вешалке висела! Под полотенцем!!!

Старые африканцы взрываются дружным хохотом, заражая Лесика и Юру. "А ведь ещё не курили, - думает Юра. - Что же будет, когда покурим?"

Африка уже не кажется ему бомжатником, и Славджа не вызывает дурных мыслей – должно быть, чужие глаза наконец попустились. Поняли, что Африка это Африка, Славджа это Славджа, и придираться к ним бесполезно. Хорошо, что они есть, и больше ничего не надо. Вот, разве что, покурить… но и это сейчас не обязательно.