Про министров

Вот, короче, собрались министры на заседание. Забили себе трубочку, пустили по кругу и начали обсуждать очень важный вопрос: на что ихня страна похожа. В смысле, на карте на что она похожа. Один говорит: на собаку, другой говорит: а мне, так вроде на тюленя. А третий говорит: на корову, только без рогов, и без ног, и морда вроде не коровья – короче, даже больше бегемот, ну, я не знаю… Но это даже не дискуссия, а просто так, по-доброму, сидят взрослые мужики в галстуках и обсуждают, на что ихня страна похожа. В смысле, на карте, конечно.

Но тут за дверями возникает какой-то диссонанс: топот, крики, матюки – и в зал заседаний заваливают трое силовых министров. Пьяные – не то слово. Вобще никакие, но на ногах держатся, руками размахивают, матюкаются, на пол харкают и требуют денег. Типа, им опять не хватает. Премьер-министр достаёт из кармана десять баксов и говорит: мужики, это всё, что у нас на кассе. Но силовые министры – ну, короче, для них эти десять баксов как личное оскорбление. Они типа продолжают качать права, они говорят, что им надо минимум пятьдесят, бо иначе они сейчас кого-то убьют или серьёзно попортят.

Вот такая напряжная ситуация. И тогда премьер говорит своим министрам: пацаны, ну, вы сами видите. Надо срочно где-то денег вырубить, а то ведь в натуре. И все министры начинают соображать, где бы денег вырубить, потому что ну короче.

Министр финансов говорит: а давайте нашу национальную валюту на фиг отменим, и никакой компенсации за неё давать не будем. А оставим в стране одни баксы. Прикиньте, чуваки, как мы сразу подымемся! Это же, блин, жаль калькулятора нет, а то бы я сейчас посчитал, сколько это будет, но я даже сейчас чувствую, что это будет очень до фига. В смысле, бабок. Очень до фига будет.

А премьер ему говорит: ну, а дальше что? Ну, срубим мы сейчас капусту, за неделю её пропьём-проторчим, а дальше что делать? Как мы потом с курсом доллара мухлевать будем? ты подумал? Министр финансов говорит: ну… Есть разные способы… – но по лицу видно, что он ни фига не знает, как с курсом доллара мухлевать, когда кругом одни сплошные доллары. И тема его угасает как бычок в писсуаре.

Тогда министр путей сообщения говорит: о! У меня есть очень клёвая тема. Давайте в метро вдоль всех тоннелей прокопаем пешеходные дорожки. Там торговые места можно будет в аренду сдавать – это первые бабки; а потом, по ночам, когда поезда не ходят, можно будет людей всё равно в метро пускать, чтобы пешком ходили, и вот вам вторые бабки. А потом, там же, под землею, всё время ночь, так потом можно будет круглосуточный ночной режим устроить, чтобы все пешком ходили, с фонариками, а поезда в Москву продать, или туркам на металлолом, и вот вам третьи бабки.

Премьер-министр говорит: круто, конечно. Не, в натуре, круто. На нобелевскую премию тянет. А ещё там можно будет прокат велосипедов устроить, от станции до станции, и это прикинь, какая экономия энергии! Но…

И все сразу понимают, какое тут Но. Ясно ведь, что такие пешеходные дорожки за бесплатно никто копать не будет. А с десятью баксами на кармане такое дело, конечно же, не подымешь. И тема с пешеходным метрополитеном, несмотря на всю её привлекательность – а клёвая, кстати, тема! Но трудно, конечно – так что, пацаны, придумайте, пожалуйста, что-нибудь пополегче.

Ага. Тогда министр иностранных дел говорит: а давайте с Германией странами поменяемся. С доплатой, понятное дело: у нас же страна побольше будет. Вот вам сразу и бабки, месяц гулять можно. А премьер ему говорит: оно, конечно, хорошо бы, но только кто с немцами договариваться будет? Они же по-нашему не понимают, а только по-немецкому, а ты вот, например, по-немецкому умеешь? Зуб даю, что не умеешь. Тут иностранный министр замялся слегка и говорит: а где такое написано, что я по-немецки уметь должен? Я, между прочим, и по-английски не умею, и по-нашему с трудом, но зато смотрите, какой я клёвый пацан, не то что всякие ботаники очкастые. По десять языков знают, а устроиться в жизни… не умеют, в общем, устроиться. А я бы, если б по-немецки умел, то я бы тут не сидел, наверно, а перегонял бы машины с Германии, или даже вобще бы там работать устроился, и жил бы, между прочим, гораздо лучше… Тут все министры на него как наехали: ну, ты, не гони, короче, как будто ты здесь херово живёшь – а он говорит: не. Я здесь не херово живу, но хочется, понимаете, чего-то большого и светлого, в смысле зарплаты и вобще, а его всё нет и нет, а ведь уже под пятьдесят, и вся жизнь, считай, прошла, и что я в этой жизни видел?

Тут всем на минуточку становится грустно, бо ситуация у всех почти одна и та же, даже у премьер-министра. Но премьер, он ведь недаром премьер. Он достаёт ватру с фильтром, закуривает и говорит: так. Какие будут ещё предложения?

Тогда министр сельского хозяйства говорит: а давайте сахарную свёклу запретим. Все тогда сразу: ты что? умом поехал? сахарная свёкла – цэ ж наша национальна гордисть, у нас и герб державный под неё, родимую, заточен. А минсельхоз говорит: парни, не гоните, а лучше подумайте. Вот, не был мак запрещён, так продавали его на базаре по десять копеек пучок. А теперь мы взяли запретили – и какой подъём в цене имеем! Так то ж мак, его у нас пока что не все любят, а сахарная свёкла – это и самогон, и сахар, и свиноводство, и ещё до фига всего. И вот, прикиньте, запретим её на фиг – и сразу будет минимум десятикратный подъём, причём не на один день, а вобще на всё время!

Премьер подумал и говорит: ну, хорошо. А кто, кроме тебя, с этого подъёма что-нибудь поимеет? Ты ж, короче, я тебя знаю – ты ж без утюга на пузе ни с кем не поделишься, даже со мной. Минсельхоз говорит: ну, ты погнал. Как будто я с тобой не делюсь. А премьер ему: не как будто, а точно. Я тут этим мудакам пьяным последнюю десятку отдать готов, а у тебя, между прочим, два стольника зелёных на кармане, а ты сидишь молчишь, и ещё у меня ватру стреляешь! Тут минсельхоз начинает возмущенно доказывать, что, мол, нет у него ни копейки, на стул вылазит, карманы выворачивать начинает, бумажник вытряхивает – но премьер всё это шоу до конца отслеживает, без никакой реакции, а потом говорит: а теперь в носках посмотри.

Дальше следует вторая порция громких возмущений, но в носки минсельхоз почему-то не лезет. Впрочем, премьер и не настаивает: они же друзья, зачем друзей отак грубо разводить. Премьер просто спрашивает: ну, пацаны, какие ещё предложения?

Но никаких предложений больше нет. И только министр образования сидит и загадочно улыбается. А потом говорит: а давайте введём в наших школах шестнадцатибалльную систему!

От такой заявы все министры на минутку попадают в полную непонятку. Потом начинаются расспросы: в смысле, а что это нам даст в смысле бабок? Министр образования глубоко задумывается и говорит: ну, в смысле бабок ничего не даст. Но по приколу.

Во! И они все точно так же заржали. И от этой ржачки трое синих силовиков, которые как раз закуняли слегонца – так вот, они все трое проснулись и глаза вылупили: с чего это, мол, все пацаны смеются? А премьер поднимается и говорит им: ну, вот. Короче, обсудили мы ваш вопрос и решили, что денег нет и не будет. Вы лучше, чем вот это, своих разводить, так вы лучше на улицу сходите, у народа настреляйте. Бо у народа бабки явно есть, а то б с чего бы они там каждый день чего-то жрали?

И вот силовики дружно подрываются и покидают зал заседаний, а премьер забивает новую трубку и запускает её по кругу. А потом говорит министру образования: ну, шестнадцать баллов – это сильно как-то до фига, а двенадцатибалльную систему мы реально введем. Потому что, в натуре, по приколу.

И, кстати, они таки её реально ввели. Не верите – у людей спросите.

Комментарий

Итог особо эффективных посиделок в общежитии Харьковского института культуры. Весьма серьёзная беседа о внутренней политике украинского правительства постепенно переросла в сочинение фантастических проектов повышения национального благосостояния страны, лучшие из которых вошли в сказку. Публикуется впервые.

12-балльная система оценок действительно была введена в украинских школах осенью 2000 года и применяется до сих пор.